Сейчас разве что старожилы Москвы вспомнят небольшой двухэтажный дом, что стоял когда-то на Тихвинской улице и значился под номером 3. В двадцатые годы в нем находились пиротехническая и химическая лаборатории, а также механическая мастерская с семнадцатью станками. Руководил лабораторией инженер-химик Николай Иванович Тихомиров.
Какое отношение эта лаборатория имеет к сегодняшней космонавтике? Прямых связей, на первый взгляд, нет. А если внимательнее взглянуть на прошлое, сопоставить его с настоящим, то оказывается, что лаборатория на Тихвинской — это частица истории ракетного дела. Истории весьма любопытной и имеющей глубокие корни.
Вернемся в тревожный для молодой Советской Республики 1919 год. 3 мая управляющий делами Совета Народных Комиссаров РСФСР В. Д. Бонч-Бруевич получил письмо.
Изложив сущность изобретения, автор просил оказать содействие и направить дело «через товарища В. И. Ленина. Под письмом стояла подпись: «Н. И. Тихомиров».
К письму было приложено описание изобретения, охранительное свидетельство № 309 (так называлось тогда авторское свидетельство), полученное им еще в 1915 году. О каком изобретении шла речь, в чем его суть? Почему разработка, получившая официальное признание, не была воплощена в реальную конструкцию? Что известно о самом изобретателе?
...В 1912 году пятидесятитрехлетний инженер-химик Н. И. Тихомиров представил в Морское ведомство на имя министра адмирала А. А. Бирилева проект реактивного снаряда — «самодвижущихся мин реактивного действия». В архивах хранятся документы тех лет.
Тихомиров считал, что в качестве источников газов для мин «можно применять спирт, нефть и продукты ее перегонки, древесный спирт, карбиды и т. п. горючие, легковоспламеняющиеся вещества и их смеси». Он также отмечал, что предложенные им «принцип действия и приспособления для его осуществления могут быть применены не только для движения воздушных и водяных мин, но и для движения подводных лодок, надводных судов и аэропланов».
Бюро отдела изобретений Московского военно-промышленного комитета под председательством Н. Е. Жуковского одобрило предложение Тихомирова и рекомендовало немедленно приступить к осуществлению изобретения. Однако в царской России замысел талантливого инженера так и остался «идеей на бумаге».
После Великой Октябрьской социалистической революции Тихомиров вернулся к своему проекту. В трудные годы гражданской войны, интервенции, разрухи Советское правительство с большим вниманием отнеслось к изобретению. Оно было обстоятельно и тщательно изучено в Комитете по делам изобретений при ВСНХ и передано в артиллерийский комитет Главного артиллерийского управления РККА. В документах, подписанных в начале 1921 года главнокомандующим Вооруженными Силами республики С. С. Каменевым, предлагалось срочно развернуть работы по реализации проекта Тихомирова, признанного имеющим важное государственное значение. 18 марта того же года инспекция артиллерии полевого штаба Реввоенсовета РСФСР дала указание Комитету по делам изобретений содействовать в осуществлении изобретения инженера Тихомирова.
И вот тогда по ордеру Моссовета Тихомирову был предоставлен небольшой двухэтажный нежилой дом на Тихвинской улице для создания лаборатории. Одновременно за Тихомировым была сохранена небольшая лаборатория, находившаяся у него на квартире на Новослободской улице в доме № 11. На ведение работ правительство выделило денежные ассигнования, направило в лабораторию специалистов. Главным артиллерийским управлением (ГАУ) к лаборатории был прикомандирован опытный пиротехник В. А. Артемьев.
Созданная в Москве группа получила название «Лаборатория для разработки изобретения инженера Н. И. Тихомирова». Это была первая советская государственная научно-исследовательская и опытно-конструкторская организация по разработке реактивных снарядов на бездымном порохе. Датой ее основания принято считать 1 марта 1921 года. Время было трудное, продолжалась гражданская война. Молодой Республике Советов приходилось преодолевать разруху и голод. И неудивительно, что снабжение и финансирование лаборатории шло с перебоями. Но это не останавливало энтузиастов. Один из токарных станков, появившихся в мастерской, назвали «фарфоровым» (на его покупку Тихомиров использовал деньги, вырученные за продажу сервиза из севрского фарфора, принадлежавшего его прабабушке).
Сотрудники лаборатории работали ночами, в холодном, неотапливаемом помещении, при плохом освещении. Чтобы иметь дополнительные средства, мастерская брала заказы на изготовление велосипедных запчастей, занималась ремонтом примусов и пайкой кастрюль.
Опыты начались в 1922 году. Важным этапом стал выбор порохов, а также проведение экспериментов по созданию новых видов пороха. Первые образцы толстосводных шашек из пироксилино-тротилового пороха были изготовлены в Ленинграде. Использование тротила в качестве нелетучего растворителя пироксилина позволило получить стабильные, нерасслаивающиеся шашки большой длины и диаметра. Шашки были с каналами и без каналов, бронированные и небронированные и отличались постоянством горения. Обстоятельные научно-исследовательские работы по изучению законов горения полученных порохов позволили решить и многие проблемы внутренней баллистики.
Создание первых образцов пороховых шашек ПТП (пироксилино-тротиловый порох) позволило Н. И. Тихомирову и В. А. Артемьеву сделать следующий шаг — начать работу над заданной им через Отдел военных изобретений боевой ракетой. Время торопило.
В марте 1924 года Артемьев уехал в Ленинград, чтобы там на артиллерийском полигоне провести пробные стрельбы и удостовериться в возможности осуществления совместного использования двух принципов. Стрельбы производились штатными 3-дюймовыми осветительными ракетами, снаряженными дымным порохом. В ствол 47-миллиметрового миномета вставлялся только взятый от мины Лихонина четырехлопастной стабилизатор, который крепился к хвостовой части ракеты вместо деревянного шеста.
Первые стрельбы не были удачными. Ракеты совершали какой-то зигзагообразный полет и быстро врезались в землю. Испытатели попробовали сместить центр тяжести ближе к головной части ракеты. И это дало свои результаты: ракеты стали более устойчивыми, а траектория полета — правильной. Дальность стрельбы увеличилась.
Испытания подтвердили возможность создания активно-реактивных снарядов и свидетельствовали об увеличении дальности полета. Они убедили Тихомирова и его соратников в правильности выбранного направления. Лаборатория на Тихвинской улице обрела четкую направленность: разработка активно-реактивных снарядов.
Успешное решение проблемы создания твердотопливных ракет во многом зависело от отработки толстосводных шашек из ПТП. По заданию Тихомирова их испытания в различных вариантах проводились О. Г. Филипповым, С. А. Сериковым и М. Е. Серебряковым в течение почти трех лет. Каждый год приближал их к желаемому результату.
Вскоре начались испытания первых ракетных снарядов, созданных в лаборатории. Пуски проходили на полигоне в окрестностях Ленинграда. Результаты стрельб полностью подтвердили расчеты — дальность полета активно-реактивного снаряда на бездымном порохе почти вдвое превышала расчетную дальность полета обычной мины.
Осенью 1925 года лаборатория полностью перебазировалась в Ленинград и в 1928 году получила свое окончательное наименование—Газодинамическая лаборатория (ГДЛ). В Москве в пятидесятую годовщину основания лаборатории ее организатору Н. И. Тихомирову установлен памятник (на могиле ученого, который похоронен на Ваганьковском кладбище).